За право летать - Страница 32

Нельзя сказать, что все спецслужбы Земли работали против марцалов. Но они разрабатывали марцалов – и как-то даже сблизились между собой, объединенные этой общей темой.

Постепенно стали выясняться всяческие странные подробности…

– Но я не о том, – сказал Коля, ловко разделывая последнюю креветку. – Тем более что как раз подробностей я не знаю. Не посвящен. И все это я рассказываю так, для общего развития. Просто на тебе как-то сразу сошлись два луча. Наши – из ФСБ – просили предупредить тебя, что ты попал у марцалов – вернее, марцалолюбов, марцалоидов, в самые верха они пока ещё не вхожи – в очень крутой черный список, считаешься человеком опасным… а значит, опасность угрожает тебе. Какая-то. Пока ещё неясная. Лично мне ничего такого не известно, но я работаю по позитиву, а не по негативу – так что могу и не знать… С другой стороны, этот паренек-марцал, который передал тебе документы… он, понимаешь ли, решил остаться на Земле при любом раскладе дел, поэтому… видимо, он тоже знает про тебя что-то такое….

Коля со стуком поставил опустевший бокал на стол и взял материализовавшийся полный.

– А ты, выходит, работаешь на… э-э?.. – спросил Адам, покрутив в воздухе пальцами. Коля мотнул головой:

– Нет, что ты. Я слишком на виду, чтобы так светиться. Просто я немного в курсе дел. У меня… как бы это правильно сказать… своя служба информации.

– Все так сложно, – хмыкнул Адам.

– Ага. Как в том анекдоте: и не узнаешь, от кого произошел… Короче: доверия я от тебя не требую. Вообще – от тебя нам ничего не надо. Но просто знай: в случае чего – тебе есть к кому пойти.

Адам повел пальцем по краю бокала. Раздался долгий высокий звук.

– Хорошее стекло…

– Ну-тк!

– Ты сказал: при любом раскладе намерен остаться на Земле. Что это за «любой расклад»? Марцалы хотят уйти?

– Не исключено.

– Почему?

Коля попытался повторить фокус с бокалом, но у него не получилось.

– Как ты это делаешь?

– Вот так… – Адам снова заставил бокал петь.

– Колдун… Кажется, имперцы нашли способ взять их за жабры. Подробностей мы пока не знаем.

– По большому счету, – сказал Адам, – мы вообще ни черта не знаем. Вернее, знаем лишь то, что нам втюхивают. С твоей, в частности, помощью.

– Угу… Но ты же знаешь, что есть такая специальность: аналитики. Они из всяческих акцентов, умолчаний и дыр складывают цельные картинки…

– Хочешь познакомить?

– Нет. Но могу дать почитать пару-тройку аналитических записок.

– Договорились. Когда?

– Что ты делаешь завтра?

– В девять к начальству. Потом – по обстоятельствам.

– Ты намерен ставить начальство в известность о?.. – Коля показал глазами на грудь Адама; там, во внутреннем кармане легкой замшевой куртки – любимого его штатского одеяния, – лежал конверт с распечаткой данных, снятых с визибла Александра Смолянина. И эти данные однозначно подтверждали то, что Адам уже прочитал в записке, полученной от врача…

В космическом пространстве на высоте четырехсот километров над поверхностью Земли двое молодых людей, юноша и девушка, без малейших признаков какой-либо одежды на теле, самозабвенно занимались любовью.

– По обстоятельствам, – сказал Адам, – и по возможности не вдаваясь в подробности… Слушай, Коля, тут здорово, конечно, но уже почти четыре часа, а мне надо хоть чуть-чуть поспать. К моему начальству выгодней идти с соображаловкой, пригодной к работе…

– Лучше ничего им не говори. Совсем ничего, – посоветовал Коля. – Хотя бы до того момента, как поймешь, в чем именно будет заключаться твое задание. Потому что, боюсь, оно покажется тебе или нелепым, или невнятным, или слишком простым…

– Короче?..

– Короче… короче… Сильно подозреваю, что на тебя хотят кого-то поймать. Кого-то крупного. И это пока все, что я могу сказать членораздельно. Остальное – жесты и мычание.

– Угу… Ладно, спасибо и за это. – Адам поднялся, тяжело опершись о столешницу. – Поехали спать. Утро вечера…

– Мудренее. Или мудрёнее. Тут уж как масть ляжет. Так что насчет завтра?

– Давай здесь же. В это же время.

– Годится, – согласился Коля.

* * *

Вик заплатил за полный основной бак – пятьдесят литров – и за второй резервный бачок на двадцать и ещё за две канистры. Пусть думают, что мы едем далеко. Мальчишка в красной кепочке, суетившийся на заправке между колонок и шлангов, был, что называется, «оправлен» марцалами – обработан, отформован по надобностям, заделан на свояк – как выражались те, кто избежал подобной участи. То есть – маргиналы. С ними марцалы работали не так интенсивно…

Дабы утвердить мальчика в догадках, Вик порасспросил его о дорогах на Волот, через что лучше ехать и где меньше шансов застрять. Небо все ещё было в дымке, и через эту дымку разглядеть сверху совершенно ординарную неподвижную машину было в принципе можно – но вот проследить потом её путь представлялось сомнительным. Поэтому Вик догадывался, что путь его будут отслеживать и по земле, используя старые как мир способы: в частности, опрос местного населения.

Маша сидела на переднем сиденье, высунув локоть в окно, и мрачно наблюдала за этим миром.

Отъехав совсем недалеко, Вик загнал машину под раскидистые кусты черемухи и за какие-то полчаса покрасил её из баллончиков в зеленый с металлическим оттенком цвет, поменял номера, повесил какие-то дурацкие спойлеры и кенгуруотбойники, прикрутил верхний багажник и закрепил на нем маленькую моторную лодку; до этого она в виде свертка лежала под задним сиденьем. Теперь он сам забрался туда и прикрылся ковриками. Маша тем временем преобразилась: из белесоватой рыхлой лахудры – в плотненькую улыбчивую веснушчатую и рыжеволосую женщину лет двадцати пяти. За рулем и с сигаретой в уголке рта она выглядела неотразимо.